Тогда репортеры навалились на самого Пола Дарка, считая, что девушка могла зайти к нему или связаться с ним каким-либо другим путем. Дарк мрачно заверил их, что не видел «Удивительной» около двух месяцев и что он, пожалуй, последний человек, к которому она захочет обратиться. Потом, в свою очередь, он задал несколько вопросов репортерам. Не удалось ли им узнать о чем-нибудь, и если да, так о чем именно? Чем они объясняют побег девушки?.. Но представители прессы не проявили большой склонности к разговору.
— Если бы у нас были факты, мы бы уже написали о них, — сказал один репортер. — Все молчат, как заколдованные. Все, чем мы располагаем — это одно-два предположения и полный мешок догадок. Мы уже полезли было в медицину, но все эскулапы говорят разное. Вы сами немного повертите мозгами… — Он замолчал и нерешительно поглядел на мрачное лицо Дарка. — Ну-ну… Она, как бы сказать, перевоплощается обратно. Ее красота слезает с нее, словно мертвая кожа. Потому она и сбежала куда-то, как раненое животное. Спряталась от мира, пока все это пройдет.
Дарк сердито посмотрел на него.
— Так почему же вы не оставите ее в покое, не перестанете гоняться за ней? Если она в беде, ей нужна помощь, а не преследование и шум.
Репортер пожал плечами.
— Она — легенда, которая принадлежит обществу. И вы, мистер Дарк, знаете это не хуже меня. Вы рассказали всем, как Рафф создал ее, поэтому вряд ли вам следует протестовать против того, чтобы мы рассказали, как вы уничтожили ее.
В течение нескольких последующих дней Дарк все больше тревожился и нервничал. Его возбужденный разум старался обдумать все спокойно, но из этого ничего не получалось. Все его мысли кружились вокруг неподвижного, словно окаменелого образа Мери, которая серым безликим пятном все время стояла перед его глазами, и Дарк не осмеливался добавить к нему ни одной живой черточки. Это было неотступное страшное видение, которое преследовало его днем и ночью, и даже тогда, когда его ненадолго одолевал тревожный сон.
Наконец, одно заокеанское информационное агентство передало официальное сообщение из Голливуда:
«Дирекция кинокомпании «Парагон» объявила, что контракт, подписанный фирмой с мисс Лорой Смайт, временно потерял силу до выяснения некоторых моментов, связанных с косметической фирмой «Черил». Следует ожидать, что и другие американские кинотелевизионные рекламные компании, которые вступили в договорные отношения с мисс Смайт, прибегнут к подобным мерам».
«Конец, — печально вздохнул Дарк. — Для Мери Стенз это равносильно смертному приговору. И в этом безусловно моя вина. Напечатав свой репортаж, я разрушил ее карьеру, а возможно, и красоту. Но этим самым я разрушил и собственную карьеру. Я не мог поступить иначе, каковы бы ни были результаты, таковы уж правила игры. Это был один из тех переломных моментов, когда человек должен сделать выбор между добром и злом, зная, что от этого выбора зависит не только его собственное будущее, но и будущее другого человека. И все же я считаю, что поступил правильно, и уверен, что если мне придется начинать все сначала, я поступлю так же. Разве это не лучшее мерило поведения, когда человек совершенно сознательно согласен повторить тот же поступок, зная заранее, какими страшными последствиями от грозит?..»
Но чувство моральной правоты не развеяло угнетенного настроения, к которому примешалось еще сознание собственной беспомощности. Он налил себе полный стакан виски и закурил сигарету. Затем уставился в окно на серую улицу внизу.
— Бейзуотер… — произнес он вслух. — А что если…
Он стал мерить шагами комнату, не в состоянии привести в порядок нахлынувшие мысли.
— Абсолютно возможно… Ведь именно там видел ее в последний раз шофер такси. Беспомощная и никому не нужная, только туда она и могла отправиться — в единственное убежище, где никто ее не потревожит…
Дарк рассуждал так минут десять, затем быстро, как будто сразу что-то решив, надел пальто и спустился вниз к машине.
Нескрываемая враждебность в глазах Пенелопы не предвещала ничего хорошего. Пышная золотая прическа девушки сбилась набок, и ее губы, обычно красные и приветливые, были крепко сжаты и не накрашены. Она стояла перед пустым камином в своей бедной квартирке, воинственно расставив ноги, — насколько позволяла ее узкая черная юбка.
— Садитесь, мистер Дарк, — холодно произнесла она. Он остался стоять и, засунув руки в карманы пальто, мрачно глядел на девушку.
— У меня было время обо всем подумать, — начал он, — что сделано, того не вернешь. Но Мери нуждается в помощи, и я хочу помочь ей.
Пенелопа презрительно улыбнулась.
— Жаль, что вы не подумали об этом раньше. Но я лучше открыла бы ее убежище надоедливым репортерам, которые все время вертятся около меня, чем вам, мистер Дарк. Неужели вам не понятно, что вы — первый враг Мери. Она ненавидит вас.
Дарк устало вздохнул и сел.
— Да, — согласился он, — она имеет все основания ненавидеть меня, но то, что я сделал, было решительной ставкой в игре. Это была дуэль между дельцами и прессой, между Фасберже и мной. Мери оказалась между двух огней, и никто не мог ее спасти.
— Значит, никто не победил, а Мери погибла. Тогда позвольте спросить вас, мистер Дарк, стоило ли бороться?
Он немного подумал, прежде чем ответить.
— Да, стоило. Дело — в принципе.
— И вы принесли в жертву Мери. Вы можете гордиться своей принципиальностью.
— Где она? — спросил Дарк.
Пенелопа отрицательно покачала головой.
— Послушайте, — терпеливо произнес он. — Мы с Мери были друзьями. Мы могли бы стать больше чем друзьями, но между нами все время стояла фирма «Черил». Потом Мери перестала быть сама собой и превратилась в блестящую искусственную куклу по имени Лора Смайт, которая жила на какой-то далекой планете. Ну, а теперь она вернулась обратно на землю, и ее ждет нелегкое будущее. Я нужен ей.
— А нужна ли она вам?
— Да, считаю, что нужна. Мы вместе с ней попали в эту историю и, если она захочет, также вместе выберемся из нее. По крайней мере, дайте мне возможность увидеться с ней и поговорить.
Пенелопа коснулась пальцами его руки, и в ее глазах появилось умоляющее выражение.
— Очень прошу вас, мистер Дарк, не надо разыскивать ее. Вы не нужны ей. Никто не нужен ей, даже я. Если бы вы увидели ее, вы поняли бы почему.
— Почему же? — настойчиво спросил Дарк.
Девушка несколько секунд молча смотрела на него, затем заплакала и выбежала из комнаты. Дарк остался стоять у камина, возбужденный и растерянный. Но вдруг ему в голову пришла одна идея сделать последнюю хитрую попытку, которая, возможно, приведет его прямо к Мери. Он быстро вышел из квартиры и, хлопнув дверью, спустился к своей машине. Включив мотор, он отъехал немного, остановился за ближайшим углом и вылез из машины. Затем осторожно отправился обратно на улицу, которую только что оставил, зашел в телефонную будку и стал ждать.
Прошло минут десять. Дверь открылась, и на пороге появилась Пенелопа. Она быстро направилась к станции метро. Дарк подождал, пока девушка свернет за угол, и пошел следом за ней.
XXVII
Это была серая заброшенная улица с мрачными старыми домами. Кирпичные стены, когда-то красные, давно почернели от грязи и копоти, а краска на дверях и окнах облупилась и выцвела. Дарк остановился на углу, подождал, пока Пенелопа постучит в дверь и ее впустят, затем неторопливо направился вперед.
Дверь была грязно-коричневая, с поломанной кнопкой звонка и большим ржавым молотком, висящим тут же. Никакой таблички с фамилиями жильцов не было. Дарк на миг заколебался, потом решительно взял молоток и дважды стукнул так, что дверь задрожала.
Прошла минута. Он хотел уже постучать снова, когда услышал топот ног и скрежет железной задвижки. Дверь немного открылась, и Дарк увидел перед собой высохшее костлявое лицо, заросшее седой щетиной, и острые глаза за выпуклыми стеклами очков.
